Пользуясь случаем, вновь прибывшие не забывали и про город. Пока они искали дом им было не до красот местностей. У Игидара все силы уходили на то, чтобы понять куда идти. У Нюры – на то, что бы поспеть за его быстрым шагом. Князь боялся потерять связь с рунами, чья сила по мере приближения к источнику поиска слабела. Сколько отведено и как долго он будет чувствовать направление, он не знал, и потому практически бежал. А вот теперь и шаг медленнее, и посмотреть есть на что.

Город Нюру пугал. Пожалуй, даже возможность не вернуться пугала меньше. А идеальная красота царства Зверя выглядела слишком наигранной, словно б декорации к жизни и не более того. А стоит отодвинуть ширму, покажется неприглядная правда. Да и словно вырезанные улыбки на лицах жителей, не добавляли хорошего настроения. Она шагнула вперед, чтобы идти поближе к Дарену.

– Они всегда такие? – спросила она шепотом, стараясь не смотреть на кого-то конкретного. Кто знает, как местные на это реагируют?

Чародей стиснул ладонь, подмигнул и ответил:

– Обычно хуже. Но ради вас они стараются быть естественнее. Видишь ли, тут все друг друга знают. Все новенькие на виду. Они хотят, чтоб вам понравилось.

– Знаешь, если они прекратят улыбаться как деревянные болванчики, что выстругивал мне братец в детстве, мне понравится больше.

– Знакомятся не лезут и ладно, – отозвался Игидар, который спокойно оглядывался по сторонам и вел себя так, будто не замечает ничего не обычного. – Тут некоторые словно поживее остальных?!

– Это те, кто давно тут, – пояснила Веста, которая провела в царстве дольше всех. – Но полностью «живых» я тут ни разу не видела. Говорят, таких Зверь сам забирает. Только миг этот никто застать не смог. Хотя многие пытались, надеясь выторговать выход.

– А выход в горе? На горе? Около горы? Где? – болтливость Нюры крепла вместе с успокоением. Рядом идущий Дарен словно бы согревал присутствием. Оттого и город казался не таким уж страшным. Своеобразным – да. Но если притерпеться, жить можно.

– Аннель, вот подумай, откуда мы знаем. Тех, кто вышел, никто не видел. Так что и рассказать некому.

– А до горы сколько клоков пути? – Дарен с Вестой переглянулись с озадаченным видом. – Вы же ходили. Не могли посчитать?

– Аннушка, – Веста выглядела смущенной, впервые назвав ее по имени. – Тут видишь, какое дело… расстояние каждый раз разное.

– Как так? – известие подействовало даже на непрошибаемого Игидара. – Дороги разные?

– Это сложно объяснить, – Дарен отвел взгляд, подбирая слова. Чародейские объяснения не подходили, а обычными – рассказать сложно. – Дорога одна. Вначале одна на всех. Но потом она становится личной для каждого. И на гору подошедшие ступают тоже поодиночке.

– В первый раз мы шли пятнадцать клоков. Второй – десять, – поддержала сына Веста. – Но к горе так и не приблизились. Зато назад вернулись за два.

– Хитро как, – протянула Нюра, по-новому глядя на такую близкую и далекую гору. – Зато сразу ясно, кого Зверь желает видеть, а кого нет. Коли быстро подошел – надежда есть.

– Скоро узнаем, есть ли надежда в этот раз, – усмехнулся Дарен.

Он шел вперед с таким видом, точно ничего не обычного не происходит. А меж тем, стоило путникам выйти за пределы города, как местность сменилась. Эту дорогу он видел впервые. Каждый раз дорога выходила разная, и на эту он еще не ступал. Быть может она длиннее двух предыдущих или вовсе ведет не туда, но почему ему кажется, что гора стала чуточку ближе?!

Гора Огневейра, больше известная как гора трех огней виднелась издалека. Правда, на гору походила лишь условно. Со стороны казалось, что некто воздвиг величественный замок и зачем-то придал ему облик горы. Если постараться, даже окна разглядеть можно.

– А у Зверя есть чувство юмора, – хмыкнула Нюра, жалея, что не умеет, как следует рисовать. На словах подобное не опишешь, да и не поверит никто.

– И деньги, – цинично добавил Игидар. – Содержание целого города обойдется дешевле, чем это строительство. Но впечатляет да.

– К вечеру будем, – Веста всматривалась вдаль, прикидывая расстояние.

– Я бы не был так уверен, – буркнул Дарен, но пояснять причину скепсиса отказался.

– Чего это? – вскинулась Нюра, – вон даже снег прекратился. Дорожку выстелил.

– Скорее уж спрятал и отполировал.

Снега намело по колено. Будто этого мало, он сменился мокрым крошевом. Дорогу укрыла бело-серая грязь, превратившаяся в наст, стоило температуре вновь понизиться. Шаг за шагом ломалась колкая кромка льда, разлетающаяся с сочным хрустом. Шествие замедлилось. Идти приходилось след в след, а говорить, перекрикиваясь.

– А мы не одни тут? – Веста замерла, ломая строй.

С другой стороны горы тянулась длинная цепочка паломников. И все бы ничего, но с той стороны снега нет. Совсем. Складывалось ощущение, что гору надвое разделял невидимый забор. Вот только зачем?

Цепочка путешественников на той стороне тоже остановилась, вглядываясь вдаль.

– Они нас тоже видят, – заметил Игидар, который никак не мог определить, что его так настораживает в пришедших с другой стороны. Облик обычный, одежда тоже. И все же они другие. Зато Дарен вычислил сразу:

– Тень, – подсказал он. Не так давно и он имел такую же.

– Ой, а уж думала, показалось. На зрение грешила-то. Ты же… у тебя же… – мысль, что Дарен может быть таким же, как те, показалась дикой и неправильной.

– Я тоже жил на той стороне, – не стал отпираться он. – До того, как…

– Там очень плохо? – раскаяние до сих пор мучило Весту. И вроде сын рядом, и здоров, и пригож, и чародей сильный, да пройти этот длинный путь ему пришлось одному. Без ее помощи и поддержки.

– Как везде, – Дарен пожал плечами, не уловив подоплеку вопроса. – Жить можно. И наставник у меня был хоть куда.

– Наставник, – эхом отозвался Веста, покрепче обхватывая себя руками.

Она шла, понурившись и не глядя на остальных. Игидар безошибочно угадал изменившееся настроение и пропустил ее вперед.

– Кланы не приняли бы его. Даже будучи взрослым, он не сумел бы от них отбиться. А ход в Белоград вештице заказан. Куда сумела, туда и принесла. Даже встречу со Зверем выторговала.

Веста обернулась, скользнув недоверчивым взглядом, ничего не сказала, но зашагала быстрее и бойчее.

Дальше они шли молча, а развлекались разглядыванием идущих на той стороне горы. Дарен выискивал знакомые лица, Нюра просто глазела. Путники, как путники. Кроме тени и не отличаются ничем. А волшбу глазом не увидишь.

У самого подножия горы к вершине вели две схожие тропки, что вились змейками. Невидимая граница точно делила свет и тьму, холод и жар. С этой стороны ослеплял снег и яркий день, с той – царил сумрак и духота. Стоящие на той стороне путники, то и дело утирали лоб тыльной стороной руки. Из-под расстегнутых рубах виднелись загорелые тела.